Концерт в городишке Килия

Во время гастролей по Румынии заехал я в крохотный захолустный городишко, который найдешь разве на редкой карте, - Килия. Принадлежала эта замечательная Килия до революции России, а поэтому и сейчас господствующий язык там русский, хотя господствующее население- еврейское.

Петь мне в этом городишке пришлось в ветхом деревянном бараке, подслеповато освещавшемся керосиновыми лампами, но гордо именовавшемся "театром".

Вышел я в своем фраке на не очень прочные подмостки, и первое, что бросилось мне не только в глаза, но и в нос, - это десяток небольших керосиновых лампочек, расставленных вдоль рампы. Лампы коптят, и от едкой копоти нестерпимо свербит в носу и хочется чихать.

В зале от публики- черно. В первом ряду около дамы с на редкость обширными и выдающимися формами жмется рахитичный ребенок с плаксивым выражением лица.

- Ма-а-ма-а-а! - нудным голосом тянет он. - Ма-ама-а! Я хочу-у-у...

Вы понимаете, какое прекрасное сразу создается у меня настроение.

Из зала кричат:

- "Песню за короля"! "Ваши пальцы пахнут ладаном"!..

Я не могу больше переносить угара от ламп, присаживаюсь на корточки, прикручиваю фитили.

- "Ваши пальцы пахнут ладаном"! - настаивает неизвестный из темноты. А другой, обладатель гнусавого козлиного тенорка, замечает:

- Нет... Теперь они уже пахнут из керосином!

- Мамааа-а!..- Тянет нудный мальчик. - Я хочу-у-у...

Но делать нечего. Контракт подписан. Сбор сделан. Надо петь. Я пою одну, другую, третью свою песенку. Зал кричит, шумит, рукоплещет. И вдруг... И вдруг я замечаю, что зал постепенно начинает пустеть. Ряды слушателей редеют больше и больше. Что такое? Я ничего не понимаю. А публика все убывает. Но я пою. Контракт подписан. Контракт должен быть выполнен. Я пою и замечаю, что куда-то исчезавшая публика начинает возвращаться. Еще пять, десять мину и опять перед мною полный зал. Опять от публики черно. Я подхожу к своей последней песенке, а публика не желает меня отпускать.

- За короля... Спойте за короля!..- ревут сотни голосов. И среди них я все так же различаю тоненький и нудный голос мальчика:

- Мама-а-а, я хочу-у...

Я очень редко говорю со сцены с публикой, но тут я решаюсь на разговор:

- Господа, - говорю я, - у меня нет "Песни за короля", у меня есть "Песня о короле". Но я ее уже пел сегодня.

Тогда происходит следующий диалог:

- Позвольте, - кричат из публики, - но мы же ее не слышали.

- Почему вы не слышали?

- Так мы же уходили.

- А почему уходили?

- Ой, он спрашивает, почему мы уходили! Так это же все знают! Так мы уходили на пожар...

- Какой пожар?

- Ой, посмотрите на него, он не знает, какой пожар! Конечно, у Мунделевича пожар. У Доди Мунделевича в аптекарском магазине, что за углом.

- Но зачем вы бегали на пожар?

Общий вопль потрясает старый барак:

- Ха!.. Зачем!.. Так вы-то еще поете, а Мунделевич уже сгорел. Так Мунделевич же не каждый день горит. А?.. Ясно?

Уступая темпераментным килийцам, я спел им еще раз "Песню о короле". Но перед этим не удержался и сказ

- Хорошо. Я спою. И в последний раз... Слышишь, мальчик? А потом ты пойдешь туда, куда тебе так хочется...

Следующий рассказ